Днепр… что-то магическое и непостижимое было в этом слове в пору моего далекого детства, когда немецкая овчарка только начинала входить в мою жизнь. Все мы, делающие тогда свои первые шаги на площадках и выставках, постоянно слышали это слово – так сокращенно и с любовью мы называли этот величественный украинский город. Привезти щенка из Днепра… повязать суку в Днепре… посетить самую крупную и престижную Днепропетровскую выставку – это было пределом мечтаний многих любителей породы нашей огромной страны под названием СССР. Один только факт того, что в Днепропетровском клубе, вопреки постановлениям ЦК ДОСААФ СССР, разводят немецких овчарок в соответствии с международным стандартом, дорогого стоил. Это было как частичкой свежего воздуха за нашим могучим «железным занавесом»… И мы жили этой мечтой от события к событию, от выставки к выставке…
Первая моя поездка в Днепропетровск состоялась в 1977 году, когда я уже работала зоотехником Волгоградского клуба. Это были незабываемые впечатления, но самое главное – я познакомилась и подружилась с людьми, благодаря которым и возникло такое явление, как ДНЕПР. С людьми, интересными, незаурядными, бесконечно преданными своему делу и одержимыми идеей совершенствования немецкой овчарки и выведения ее на международный уровень. Именно тогда я поняла, в чем сила и потенциал Днепропетровского клуба, почему именно Днепр стал общепризнанным центром работы с породой. Сила эта в людях, в большом и дружном коллективе, лидирующая роль в котором  уже в то время принадлежала Геннадию Северину.
Начиная рассказ об этом человеке, предвижу скептические усмешки недоброжелателей, помнящих все его промахи и ошибки, а также бывших свидетелями наших с ним, не всегда гладких профессиональных отношений. Было… было… За долгие годы работы с породой было всякое… Но не может не быть ошибок у столь творческой и неординарной личности, каковой является Геннадий Северин. Что же касается наших с ним отношений, то есть замечательный афоризм Даррила Занука – «Если два человека одной профессии всегда согласны друг с другом – один из них лишний. Если два человека одной профессии никогда не согласны друг с другом – они оба лишние».
Итак, вернемся к началу творческого пути моего близкого друга и коллеги Геннадия Северина. Наше знакомство состоялось в начале 1977 года, когда молодой еще, только что вернувшийся из армии Геннадий, начал работать зоотехником Днепропетровского клуба. Он не был новичком в собаководстве – выращивание щенка, занятия на дрессировочной площадке, служба в армии со своим четвероногим другом Тагиром и интерес к разведению немецкой овчарки привели его в эту профессию. Все мы тогда стремились к знаниям, искали контактов с единомышленниками и заводили обширную переписку с обменом фотографий и переводных статей, которые были чуть ли не единственным источником информации. Так что, к тому моменту, когда осенью на Днепропетровской выставке я впервые увидела этого невысокого, крепкого, энергичного паренька с немного хмурым взглядом, мы уже были заочно знакомы. Что поразило меня при первой встрече и продолжает поражать до сих пор – это его неиссякаемая творческая энергия и могучий потенциал в достижении поставленных целей.
И тогда, накануне выставки, в Днепропетровской гостинице, где собрались зоотехники клубов, судьи, заводчики с разных уголков нашей страны, когда ночь напролет, с красными от бессонницы глазами, Геннадий рассказывал нам о своих планах, о том, каким он видит будущее немецкой овчарки, я подумала, что если есть такие люди в нашем деле, то когда-нибудь мы непременно придем к намеченной цели, и о наших собаках узнает весь мир.  Но впереди были долгие и долгие годы… Годы проб и ошибок, удач и разочарований, годы борьбы с официальными инстанциями в защиту нашей любимой породы.
Кажется, это была последняя Днепропетровская выставка, на которой экспертизу проводили судьи Всесоюзной категории Евгений Яковлевич Степанов и Елена Николаевна Орловская. И у меня, и у Геннадия это было уже не первое общение с этими удивительными людьми, настоящими профи своего дела, которых мы оба считаем своими учителями и бесконечно благодарны за то, что они открыли нам этот удивительный и неповторимый мир немецкой овчарки. Каждая такая встреча для нас была великим мастер-классом – мы учились и вместе с тем формировали свои взгляды, свое видение породы.


Шли годы… Днепропетровские выставки становились все масштабнее и популярнее, собирая все большее количество гостей и участников. Стремительно расширялась их география. В те годы, когда большинство выставок проходило по правилам ЦК ДОСААФ и собаки оценивались по отечественному стандарту, получить истинную оценку немецкой овчарке можно было только в Днепре. Когда не существовало Интернета и видео, а фотографии были черно-белые, далеко не лучшего качества, увидеть лучших представителей породы можно было только в Днепре. Когда мы не знали, что такое мобильный телефон, и даже обычный телефон был далеко не в каждом доме, пообщаться с близкими друзьями, завести новые контакты, и обменяться информацией можно было только в Днепре. Эти выставки всегда были хорошо организованы, с обилием призов и сувениров, с выпуском всевозможных информационных материалов, с интересными семинарами и обязательным «разбором полетов». Мы приезжали в Днепропетровск на несколько дней, жили в недорогих, но уютных гостиницах, сутками напролет общались и каждому из нас эти выставки давали заряд положительной энергии на целый последующий год. Поэтому, когда мне представилась возможность переехать жить в Украину, и я получила приглашение работать в Днепропетровском клубе, естественно я согласилась.
Это произошло в конце 1983 года. Моя работа в новом коллективе началась с подготовки к выставке следующего сезона, хотя после проведения предыдущей прошел всего месяц. В этом еще один секрет успеха Днепропетровских выставок – подготовка к ним всегда начиналась задолго до их проведения. Заранее комплектовались экспертные бригады, изготовлялись призы, сувениры, розетки, венки победителей. И не смотря на то, что все это делалось кустарным способом, и было далеко от эстетического совершенства, во все вкладывалась душа организаторов. Участие в подготовке к выставкам принимали все члены клуба, каждый в зависимости от своих возможностей и способностей. И всю эту колоссальную работу инициировал неутомимый Геннадий Северин. Пусть не обижаются на меня другие сотрудники клуба, мои друзья – Виктор Чернявский и Валентина Евдокимова – наш небольшой и дружный коллектив всегда работал с полной отдачей сил, особенно в последние недели и дни перед выставкой. Но, заводил всех, зажигал, заражал собственным энтузиазмом именно Геннадий.
Он жил по своим биоритмам, к которым всем нам приходилось приспосабливаться. Частенько опаздывая на работу из-за всевозможных встреч, мероприятий, да и просто привычки ложиться за полночь, он развивал бурную деятельность после своего появления в клубе и никогда не смотрел на часы, ожидая конца рабочего дня. Долгими вечерами, когда заканчивалось приемное время в клубе, мы могли часами просиживать за обсуждением какой-либо темы: как организовать грядущий племенной смотр, кого пригласить в качестве судей на осеннюю выставку, какие бланки племенной документации заказывать в типографии. В нашей работе не было второстепенных вопросов. Мы с одинаковым энтузиазмом, забыв о времени, составляли план племенного разведения или оформляли какой-нибудь альбом, вклеивая в него фотографии немецких овчарок. Да и просто обсуждение новостей и событий в мире немецкой овчарки становилось обычной темой при наших вечерних посиделках. Иногда к нам присоединялся кто-то из активистов клуба, и тогда общение затягивалось за полночь. А потом, выходя на освещенную вечерними фонарями улицу, мы долго еще стояли на остановке, один за другим пропуская троллейбусы, которые должны были везти нас в разные стороны.
Порой какая-нибудь идея, внезапно посетившая Северина, превращалась в длительный творческий процесс с привлечением других людей, которые может быть и хотели, но не могли ему отказать, в силу его необыкновенного дара убеждения. Помнится, перед очередной выставкой Геннадий решил, что призы победителям должны быть непременно в виде огромных напольных ваз. Когда выяснилось, что таких ваз в Днепропетровске не найти, он вспомнил, что видел их в магазине Магнитогорска. Бедная-бедная Леночка Круценко! Она прилетела в Днепропетровск на выставку, «под завязку» загруженная вазами, в полной убежденности, что без этих ваз выставка просто не состоится. В другой раз мы несколько ночей к ряду лепили из пластилина большие статуэтки овчарок и покрывали их золотистой краской под тщательным контролем Геннадия – где сделать подлиннее ушки, а где убрать кончик хвоста. Бесталанных он отстранил от дел, заставляя периодически носить бутерброды и варить кофе. Зато на выставке, на пьедестале почета мы всех поразили этими призами «а ля Германия», и не важно было, что они слеплены из пластилина…
В период своего творческого вдохновения, а оно сопровождало Геннадия постоянно, он не хотел понимать, что у сотрудников клуба могут существовать праздники, выходные или какие-то личные дела. Бывало, что мы злились на него за это, ругались с ним, но все равно, выкладывались до конца, потому что рядом с этим человеком невозможно работать в полсилы. Не знаю, как другие, но я лично всегда ценила в нем это качество, и годы работы в Днепропетровском клубе были самыми интересными и плодотворными в моей жизни.
В год моего приезда в Днепропетровск Геннадий заканчивал учебу в сельскохозяйственном институте и тема его дипломной работы «Статистический анализ наследственности производителей в породе немецкая овчарка» родила новую идею – собрать информацию о наследственности всех производителей, широко использовавшихся на территории Советского Союза. Я думаю, та работа вполне бы потянула на кандидатскую – с таким размахом была начата деятельность по сбору необходимой информации, ее обработке и проведению статистического анализа. На нашу просьбу – предоставить информацию по потомкам известных производителей откликнулись практически все клубы Советского Союза, потому что люди знали, что обработанные и просчитанные результаты вернутся к ним в виде ценной статистики, которая так необходима для качественного племенного разведения. И после получения диплома, Геннадий не потерял интерес к этой работе, которую мы проводили еще в течении нескольких лет а результаты публиковали в каталогах Днепропетровских выставок.
Мне всегда импонировала та жажда знаний, которая была свойственна Геннадию Северину во времена нашей молодости, и которую он не потерял и сейчас. Множество эпизодов сохранилось в памяти.
Лето 1984 года. Ужгород. Впервые за всю историю собаководства нашей страны, была проведена выставка немецкой овчарки с привлечением иностранных экспертов. Судили Иштван Ласло и Саба Бела из Венгрии. Сейчас эти имена хорошо известны в нашей стране и никого уже не удивить работой этих экспертов на наших рингах. А тогда это стало целым событием в мире овчаристов. По приглашению организаторов, мы с Геннадием приехали в Ужгород за пару дней до выставки, чтобы пообщаться с судьями и посмотреть привезенные ими материалы по немецкой овчарке. Тогда впервые мы увидели каталоги собак отборного класса ФРГ и видеофильмы с «Зигера». И вот, во время пикника на природе, вооруженный «Зенитом» Геннадий, страничка за страничкой, переснимает эти каталоги, в то время как вся компания дружно поедает только что приготовленные шашлыки. Кажется, он не слышит ни аппетитный запах жареного мяса, ни настойчивые приглашения за стол. Вздыхая и глотая слюну, я из солидарности присоединяюсь к нему, успокаивая себя тем, что зато теперь у нас будут эти бесценные материалы, пусть хоть даже в таком кустарном виде. А потом, уже вечером, в гостинице Геннадий долго «пытает» иностранных гостей на предмет наследственности этих самых производителей, упорно пытаясь выяснить – кто что дает. Они, кажется, не понимают вопроса, рассказывая только об известных потомках «отборников» – в западной Германии не ведется статистического учета наследственности по недостаткам.
Лето 1985 года. На одной из московских выставок Геннадий знакомится с Евгением Львовичем Ерусалимским и возвращается в Днепропетровск под впечатлением от общения с этим человеком. Он увлеченно рассказывает о работах Ерусалимского по теме экстерьера и биомеханики собак и предлагает пригласить Евгения Львовича в качестве эксперта на Днепропетровскую выставку. Поначалу мы не разделили восторгов Геннадия и были удивлены такому предложению. В то время овчаристы жили в своем, несколько изолированном мире, мало интересуясь другими породами и контактами со специалистами, не причастными к миру немецкой овчарки. Но Геннадий убедил нас, что общение это будет для нас интересным. Так и случилось. Увлеченные идеей классификации конструктивных типов немецкой овчарки, мы неожиданно нашли единомышленника и учителя в лице Евгения Львовича, который, как выяснилось, давно уже работал над этой темой. Но если мы основывались, прежде всего, на своем практическом опыте и интуиции, то Евгений Львович, будучи профессиональным математиком, подкрепил наши творческие изыскания точными геометрическими расчетами, опубликовав свои знаменитые постулаты в одном из каталогов Днепропетровской выставки. В течение нескольких лет мы приглашали Евгения Львовича на выставки, племенные смотры и выводки молодняка, проводимые в Днепропетровске. Объединив наши усилия, мы осмотрели и промеряли большое количество собак, и провели обширный анализ наследования отдельных анатомических признаков, который был положен в основу его будущей книги «Основы общего экстерьера собаки». При встречах мы могли бесконечно долго говорить о немецкой овчарке, и в этом общении рождалось новое видение породы.
Осень 1989 года. Будапешт. Наша первая поездка за границу. Вечером, после посещения выставки, мы встречаемся в гостях у Форкаша Ласло, владельца известного венгерского питомника «Арангвьолгви Оршейг». Не по-европейски гостеприимный хозяин организовал хороший стол и предложил нашей компании остаться на ночь, а утром вместе с ним отправиться на племенной смотр немецких овчарок, который должен был состояться на площадке в пригороде Будапешта. Кажется, он даже не догадывался, что эта ночь пройдет за разговорами, просмотрами каталогов и видеофильмов. Один из немногих, кто в то время покупал собак в ФРГ, имел большой питомник, возил своих сук на вязки к кобелям отборного класса Германии и вообще жил только немецкой овчаркой, Форкаш Ласло был, несомненно, для нас интересным собеседником. Нечасто в то время приходилось общаться с такими специалистами. И вот, «взяв старт» Геннадий начинает задавать вопросы… Но мне показалось, что многочасовое ночное общение не особо утомило хозяина, и они с Геннадием оба были «в своей стихии»…
Жажда знаний – это то, что всегда бросается в глаза при знакомстве с Севериным, особенно если знакомство это происходит с интересным для него человеком. Будь то иностранец или наш соотечественник, кинолог или специалист в другой сфере деятельности. Главное, чтобы это был не заурядный человек, личность. И тогда – вопросы, полные неподдельного интереса и общение без границ и времени… Не смотря на то, что вся жизнь и душа Геннадия отдана немецкой овчарке, он довольно эрудированный человек, прекрасно разбирающийся в политике, интересующийся историей и философией, увлекающийся фотографией и видеосъемкой. «Бегающий фоторепортер с Украины» – так между собой называют его германские кинологи, отдавая должное его энергичности и желанию как можно больше увидеть и узнать.
Все свои юношеские годы Геннадий вынашивал идею приглашения судей SV на Днепропетровскую выставку. Мне нередко приходилось быть свидетелем полета его вдохновленных фантазий о том, как он организует это мероприятие, какие закупит призы, какую культурную программу предложит судьям. Но Днепропетровск в то время был городом, закрытым от посещения иностранцев и мечта долгие годы оставалась мечтой. Ей суждено было сбыться только в 1990 году, когда впервые на днепропетровские ринги вышли судьи SV – Теодор Лукбауер из Германии и Эрке Ляйке из Финляндии.
С этого момента начался второй этап профессиональной деятельности Геннадия Северина – многочисленные поездки в Германию, установление контактов с известными заводчиками, судьями и руководством SV и WUSV, приглашение их на Днепропетровские выставки.
В 1990 году в Украине создается Кинологический Союз, объединивший большую часть клубов страны и ставящий цель вступления в FCI – Международную Кинологическую Федерацию. Геннадий активно включается в работу этой, тогда еще новой организации, возглавляемой академиком Геннадием Харлампиевичем Мацукой. Поначалу никто не сомневался, что создание КСУ и последующее вступление этой организации в FCI станет органичным продолжением той работы, которая была начата задолго до появления этой организации. Что это даст нам возможность создания национального породного клуба, который будет работать под эгидой WUSV – Всемирного Союза вла­дельцев немецкой овчарки. Мы долгие годы шли к этой цели, жили в ожи­дании при­ятных перемен и тогда не могли предположить, что спустя несколько лет, из-за внутренней политики КСУ, в укра­инской кинологии произойдут известные события, отбросившие на много лет назад все достижения украинских овчаристов.
Основным тре­бованием WUSV является членство страны в FCI и существование в этой стране породного клуба. Скольких усилий потребовалось Геннадию Северину, чтобы при Ки­но­­логическом Союзе Украины все-таки был создан Цент­раль­ный клуб владельцев не­мецкой овчарки! Но его регистрации в Ми­нис­терст­ве Юстиции Украины, из-за противостояния руководства КСУ, он тогда так и не смог добиться. Тем не менее, на кон­грес­се WUSV, про­хо­дившем в городе Карлсруе 26 августа 1996 года, было рассмотрено за­­яв­­ление о всту­­плении Украины в WUSV, подписанное президентом Цент­рального клу­­ба вла­дельцев немецкой овчарки Ук­раины Г. Е. Севериным и президентом Кинологического Со­юза Украины  Г. Х. Мацу­кой. Это было великое достижение, но оно омрачилось последующими событиями.
Центральный клуб владельцев немецкой овчарки Украины, созданный приказом ГУ КСУ, существовал формально и не имел никаких юридических прав. Прошел год, в течении которого Северин безуспешно пытался решить эту проблему. Проводились многочисленные встречи специалистов, разра­баты­вались все­воз­мож­ные проекты уставов и положений, предпринимались бесконечные попытки убедить тогда еще первого вице-президента КСУ Светлану Сергеевну Шевченко в необхо­димости создания этого клуба. По этому поводу было проведено три расширенных собрания ведущих  специалистов, заводчиков и владельцев немецких овчарок Украины, принявших единогласное решение о ходатайстве перед ГУ КСУ о регистрации ЦКВНОУ. Все было напрасно. Пренебрегая общественным мнением, госпожа Шевченко категорически отказывала в реги­страции породного клуба, всякий раз находя все новые и весьма сомнительные причины. Все понимали, что реальная причина была в одном – в стремлении сохранить созданную ею монополию власти и финансов. А Северин, со своими идеями представлял этому серьезную угрозу.
И вот, 12 октября 1999 года решением президентского совета, инициированного первым вице-президентом, Геннадия Северина исключают из членов Кинологического Союза Украины и дисквалифицируют как эксперта FCI. Есть свидетели моих слов, сказанных в тот злополучный день, что этот опрометчивый шаг станет началом конца «великой империи», созданной госпожой Шевченко. Надо не знать Геннадия, чтобы поверить в то, что он так легко сдастся…
20 января 2000 года Геннадий Северин, с помощью Олега Левина – сегодняшнего президента породного клуба и при поддержке многочисленных друзей-овчаристов, регистрирует в Министерстве Юстиции Центральный клуб владельцев немецкой овчарки и начинает активную деятельность вне структуры Кинологического Союза Украины. По-прежнему под руководством Северина проводятся знаменитые днепропетровские выставки, осуществляется методическая работа, быстрыми темпами происходит развитие спорта с собаками, команда ЦКВНОУ ежегодно участвует в Чемпионатах WUSV по дрессировке, посещает Главные выставки немецкой овчарки в Германии. В 2006 году Геннадий получает почетное звание судьи SV по разведению. За все время существования породы в странах постсоветского пространства только два человека удостоились этого высокого звания – Вячеслав Вербицкий из Беларуси и наш Геннадий Северин. И все это время, находясь в опале, он продолжает активно отстаивать право украинского породного клуба на принадлежность к системе FCI. Не последнюю роль сыграла в этом поддержка SV и WUSV.
Чем масштабнее становилась работа ЦКВНОУ, тем сильнее было противостояние со стороны руководства Кинологического Союза Украины. Но даже запреты на участие в мероприятиях ЦКВНОУ не смогли помешать развитию породного клуба, а только ускорили тот закономерный финал, когда 23 сентября 2007 года членами Кинологического Союза Украины был инициирован внеочередной Съезд и произошли перевыборы руководства КСУ. На этом же съезде было принято справедливое решение о восстановлении Геннадия Северина в члены Кинологического Союза Украины и его судейского звания эксперта FCI.

К счастью, все уже позади. И жизнь идет своим чередом. Яркая и неординарная жизнь. Контакты и знакомства, поездки в Германию, посещение ведущих питомников, встречи и прием иностранных специалистов, подготовка и проведение выставок и соревнований, судейство на выставках Украины и за рубежом, а в промежутках между этим – работа в питомнике и на площадке с собаками – этот калейдоскоп событий и есть жизнь Геннадия Северина. И хорошо зная этого человека, я понимаю, что он абсолютно счастлив в этой своей стихии. И наверное это же знает его семья – жена Татьяна и уже взрослые дети – Артем и Галина. Из них только Артем по-настоящему увлечен собаководством и уже добился немалых успехов в дрессировке и спорте. Дочь с женой, скорее сочувствующая сторона и разделяющая с ним все трудности его активной профессиональной деятельности. И оттого вдвойне приятнее видеть их всех вместе на любом мероприятии, от начала и до конца, помогающих в самых разных организационных вопросах, сидящих на регистрации или бегающих на награждении в рингах.
Днепр… что-то магическое и непостижимое было в этом слове в пору моего далекого детства. И с тех пор, при любых обстоятельствах я посещаю ежегодные Днепропетровские выставки, словно возвращаясь в далекую сказку своего детства… Только однажды за тридцать с лишним лет, «валяясь» с тяжелыми переломами, я не смогла этого сделать… Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что иллюзию этой сказки создали увлеченные своим делом люди. И главенствующая роль в этом принадлежит моему коллеге и другу – Геннадию Северину.
Говорят, что незаменимых нет и «свято место пусто не бывает». Не знаю, может быть это верно, но за все эти годы я не встретила другого человека, на которого могла бы «примерить» роль бесспорного лидера в истории развития немецкой овчарки нашей страны.