И на последок интервью с Вито Индивери
Наконец-то мы можем начать наш долгожданный разговор о Кане Корсо с Вито Индивери. Сначала представим его. Всем известно, что Вито Индивери – один из тех, кому впервые удалось буквально по крупицам собрать остатки Кане Корсо на юге Италии. Работа была долгой и трудной, но успеху способствовало основное занятие Вито – он развозит и продаёт товары для крестьянских хозяйств. В своих поездках он посещает сельские районы, причём преимущественно самые отдалённые из них. Это обстоятельство помогло ему добраться до тех мест, где всё ещё оставалось несколько экземпляров Корс. Остальное довершила его привязанность к этой породе, любовью к которой наполнены его детские воспоминания. Вот так Индивери, поначалу даже не осознавая и не планируя этим заниматься, занял своё достойное место в ряду любителей этих собак, внеся существенный вклад в возрождение породы, которая чуть было не исчезла с лица земли. Вначале его поиск был вызван только любопытством и в какой-то степени желанием завести собак, которые были у его дедов и прадедов. Но постепенно поиски расширились и стали источником огромного количества данных, сыгравших решающую роль в сборе и дальнейшем анализе сведений о последних оставшихся собаках Корсо.
Я сам стал свидетелем того, с каким усердием и энергией он стремится донести до людей информацию об этой забытой породе. Он готов поделиться с каждым имеющимися в его распоряжении данными, свидетельствами, документами и фотографиями. Многие из этих материалов я видел сам; что-то Вито готовил, чтобы показать тому или иному судье, тому или иному знатоку, и всё это с одной целью – чтобы каждый, включая членов ENCI, мог убедиться: Корсо ещё существуют. Хочу подтвердить, что в рядах тех, кто имел честь писать первую главу современной истории этой породы, Вито Индивери занимает своё достойное место. Благодаря ему сохранились и действуют несколько важных мест, где разводятся эти собаки. Но пусть лучше он сам расскажет историю своих удивительных поисков.
- Когда началась эта красивая история?
В: Всё началось 20 лет назад, когда я начал развозить товары на продажу.
- Откуда у вас интерес к этой породе?
В : Я из семьи возчиков, и у нас всегда были свои померанцы и корсы.
- Почему у вас были эти собаки?
В : В прошлом корсы моих предков были сторожевым собаками: их использовали на конюшне, они охраняли лошадей. В моей семье были возчики и торговцы лошадьми; но всё это исчезло с появлением сельскохозяйственных машин, и когда отпала нужда в возчиках и торговцах лошадьми, пропали и Корсы. Впервые я обнаружил их примерно в 1977 или 78 году, на ферме, принадлежавшей Микеле Радула в Априцене. В тот момент я увидел, что нескольким щенкам «вживую» (то есть без анестезии) купировали уши. Я узнал их и очень удивился: да, это были они, собаки моих дедов. Вначале я не осознавал, насколько это важно. Я продолжал разъезжать по работе по разным местам, я очень много ездил, прочёсывал каждую молочную ферму, каждую ферму вообще. Как продавец сельскохозяйственных товаров, я никогда не заезжал в города, ездил только по сельским районам, по самым отдалённым местам – Пуглия, Молисе, Калабрия, Лукания, и дальше до самой Сицилии, Умбрии и Абруццо. В процессе работы я начал осознавать, что у многих из моих клиентов есть Корсы. Помню семью Кальдерони, а также множество других семей в Сан-Паоло, Априцене, Ордоне, Чериньоле, Орта Нове, Фоггии, Люцере, Сан-Северо, Манфредонии, Монте-сан-Анджело, Песчицци, Сан-Джованни Ротондо и Санникандро Гарганико.
- Всё это в районе Фоггии?
В: В основном да.
- А в районах Барезе вдали от побережья?
В: Не очень много, несколько семей в Андрии, Корато и Руво.
- А в других провинциях?
В: Я нашёл по одной собаке в Мезанье и в Саленто, но они обе были старые.
- А в Базиликате?
В: Я нашёл несколько собак в Пьетрагалле, Челенце, Гензано, и ещё несколько в Кампании в Колье де Саннита, Сан Марко ди Кавоти, Фоглиано, Кастельветро, Сан-Бартоломео и Гинестре.
- Попадавшиеся вам собаки всегда принадлежали крестьянам?
В: Да.
- Что они делали со своими собаками?
В: Заставляли их работать. В Сан-Джованни Ротондо был крестьянин, которого звали Джузеппе Руссо. У него была сука по кличке Сара, которую он мне давал для разведения. Она стерегла у него овец. Люди семейства (не смогли перевести название) использовали их как пастушьих собак, они вели овец на пастбище. Также их использовали как охотничьих собак, при охоте на барсука. Ближе к Абруццо с ними даже охотились на кабана.
- Как вы считаете, их использовали для охоты только в определённых регионах, или повсюду?
В: Повсюду. Я узнавал об этом в Калабрии, Галате, Сьерра-сан-Бруно, Милете. Их использовали при охоте на барсука и кабана. Только в Калабрии мне не повезло, потому что повстречавшиеся мне там экземпляры были в совсем ужасном состоянии.
- Опишите морфологию встреченных вами корс.
В:Конечно, мне было очень трудно найти гомогенность в этих собаках. Ведь каждый крестьянин создавал себе таких собак, с которыми ему было бы удобно работать. Во-первых, учитывая, что корсо обычно страдают от холода, я заметил, что на равнинах у них более короткая шерсть, в то время как во внутренних районах (например, Сан-Паоло Чивидале) у них шерсть была длиннее. Вполне вероятно, потому что эти районы холоднее. Как видим, это тоже учитывалось при их разведении. У всех животных, которым приходится жить на открытом воздухе там, где холодно, даже у лошадей, зимой шерсть становится длиннее и гуще. Это нормально. У всех собак была мощная мускулатура, они были очень подвижны. Они замечательно справлялись со своей работой: сторожили скот, охраняли овец и т. д.. У них никогда не было никаких складок, кожа нигде не обвисала, всё было подтянуто, и сами собаки были собранные и с быстрой реакцией.
- А как насчёт купирования ушей?
В: Уши купировали всегда, потому что крестьяне считали, что так будет удобнее для собаки. На ночь собак спускали с цепи, чтобы они могли охранять территорию, и тогда им могли попасться волки или бродячие собаки, так что крестьяне считали, что лучше уши купировать.
- Так поступали повсеместно, и в Сан-Паоло, и в Милете?
В: Уши купировали везде. Их отстригали ножницами, а затем обрабатывали рану пеплом и оливковым маслом. Такая была система.
- Как вы думаете, следовали ли крестьяне каким-то определённым критериям при разведении корсо?
В: Прежде всего, в те времена собак никогда не продавали, и разводящие их семьи довольно ревниво относились друг к другу. Когда рождались щенки, очень часто оставляли только тех, которые пригодятся, а остальных уничтожали. Крестьянские семьи скрещивали собственных собак, несмотря на то, что они были единокровными, семья за семьёй. Я определил родословные по фамилиям владельцев и по местам их проживания; места и семьи отличаются.
- То есть вы хотите сказать, что у собаки, родившейся в одном месте, не было родственников в других местах?
В: Да, каждая семья скрещивала братьев, сестёр, отцов, матерей и так далее.
- Разве при скрещивании единокровных собак не возникали проблемы?
В: Как объясняли мне сами крестьяне, время от времени они обменивались щенками на ярмарках, и это привносило новую кровь. Иногда щенков выменивали за кусок сыра или мешок пшеницы. Я такжевыяснил, что когда крестьяне Абруццо перемещались на зимние пастбища, они обменивали своих Maremma-Abruzzese собак на корс. В ходе поисков повсюду до самого поселения Кампо ди Джиове в Абруццо я обнаружил много подтверждений этому. Я пытался восстановить родословную собак семьи Радула, первых обнаруженных мною собак, и именно представитель этого семейства показывал мне больше всего недавно родившихся щенков.
- Так следовали ли крестьяне каким-либо принципам при скрещивании собак?
В: Больше всего их интересовала работа; крестьяне не обращали внимания на зубы собак. Но некоторые из них занимались охотой, как Альфонсо Комер, и поскольку они использовали Корсо, чтобы держать зверя, для этого всегда предпочитали собак с короткой мордой и мощными нижними челюстями, чтобы была крепче хватка. Кроме того, для мясников, использовавших их для охраны свиней и коров, эти качества были также важны. Это объясняет, почему в результате получилась собака со слегка сходящимися черепно-лицевыми осями. Предрасположенность к лёгкому перекусу тоже нормальна, это естественная особенность этих собак.
- Можно ли с полной уверенностью исключить возможность того, что в кровь Корсо подмешалась какая-то другая порода с этими же морфологическими характеристиками?
В:Могу сказать, что за двадцать лет работы мне ни разу не попадались, ни боксёры, ни ротвейлеры, ни буль-мастифы, которые сидели бы на цепи в каком-нибудь сельском дворике. Я никогда не встречал их там, в тех сельских районах, где были корсы. В прошлые времена эти простые люди, в жизни не потратившие ни лиры на собак, имели от своих собак один помёт в год, чтобы обновить свой «собачий парк», и всё. Эти люди, можно сказать, даже не знали, что существуют какие-то боксёры. Если где-то и случалось примешаться чужой крови, то это происходило в «горячих» местах, то есть там, где занимались собачьими боями, потому что там пытались заполучить самых свирепых псов. Там такое могло быть, да.
- Как вы выбирали животных для разведения?
В: Начиная свои исследования, я попытался вернуться к генеалогиям. Если кто-то говорил со мной о какой-нибудь собаке Корсо, я старался узнать от этого человека о её происхождении. То есть я всегда устанавливал её происхождение. К тому же, если к корсо примешивается чужая кровь, это сразу заметно: невозможно из ничего сотворить собаку со слегка сходящимися осями, слегка выдающейся нижней челюстью и параллельными lateral, если в ней ещё нет этих качеств. Если же кто-то хочет намекнуть или утверждает, что порода не восстановлена, а создана заново, то эти люди ошибаются, потому что я прочёсывал дом за домом; мы проводили отбор параллельно, особенно в Пуглии, и всегда в сотрудничестве с Итальянским Обществом любителей кане корсо (SACC). Они работали на севере с собаками из Пуглии, а я разводил собак из Кампании. Все наши усилия, вся непростая работа, которой и сегодня занят и я сам, и другие собаководы из Пуглии, – всё это основано на родословных собак, чудом сохранившихся в Пуглии. У нас одна общая цель – спасти эту породу, помочь ей выжить.
- Можете ли вы с уверенностью сказать, что современные собаки корсо – прямые потомки тех корс, которые принадлежали крестьянам?
В: У меня до сих пор есть несколько экземпляров, являющихся прямыми потомками тех собак!
- Можно ли с такой же уверенностью утверждать, что в какой-то момент, особенно во время всплеска повышенного интереса к корсо, никто не пытался подмешать к ней кровь какой-нибудь другой породы?
В: Всё это происходит из-за успеха корсо, пришедшего слишком быстро, поэтому некоторых людей больше интересует не тщательный отбор, а количество проданных щенков.
- Этот феномен всё ещё существует, или с введением правил и стандартов он прекратился?
В:Сейчас он более-менее остановлен благодаря тому, что к породе пришло официальное признание. Спекулянты остались не у дел. Появились первые официальные судьи, выясняется истина, и судьи судят по стандарту, основанному на том, какая порода была и есть сейчас. Поэтому спекулянты постепенно исчезают. Теперь, бывая на выставках, я замечаю всё больше гомогенности; ситуация улучшается.
- Что вы имеете в виду, говоря, что «судьи судят по тому, какая порода была и есть сейчас»?
В: То, что сегодняшние корсо, не считая некоторых улучшений во внешнем виде, не изменивших породу в целом, всё-таки остаются теми же собаками, которые были у крестьян? В целом, морфология та же. Сегодняшние собаки лучше выглядят: о них больше заботятся, они более правильные, их лучше разводят, они более здоровые, их лучше кормят, их шерсть более блестящая и красивая. Их больше не держат на цепи, как раньше, когда их кормили только хлебом, отрубями и сывороткой. Теперь собак хорошо кормят, и это сказывается на внешнем виде, но тип остался прежним.
- Итак, корсо восстановлена, и в то же время порода осталась прежней!
В: Да, эта собака восстановлена в полном смысле этого слова, хотя некоторые уже не помнят, что в то время ей грозило полное вымирание. Её спасли как раз вовремя: ещё несколько лет, и порода была бы попросту утеряна. Полагаясь на свой собственный опыт, могу сказать, что это было вполне возможно. Ведь я занимался поиском собак, а искать собак по разным фермам было очень трудным делом. К примеру, я случал суку с одной фермы с кобелем, принадлежавшим другим людям, и из этого помёта за весь мой труд мне давали двух щенков, с помощью которых я продолжал работу по селекции. В каждом регионе я проделывал это, переходя от фермы к ферме. Иногда я случал кобелей, которым было уже 12-13 лет, и мне приходилось помогать им взбираться на сук при случке.
О стандарте.
- Понятно. Теперь мы подошли к моменту, когда на основании наблюдений Морсиани, Перриконе и других был определён и описан стандарт. Как вы считаете, есть ли в этом стандарте что-нибудь, чего не было в корсо прошлого, или, напротив, это замечательный инструмент для заводчиков? Что вы о нём думаете?
В: Хочу сказать, что стандарт был определён на основании данных собак из Пуглии. Были взяты собаки с родословными из Пуглии, и по ним Морсиани определил стандарт. Он постоянно измерял собак, потому что ему были нужны подтверждения. Такие измерения проводились в Бари, Кампобассо, Остуни и Фоггии. Морсиани ещё раз провёл такие измерения с другими собаками. Их было около 70, больше или меньше, но не больше ста – собак, которые, согласно ранее проведённым исследованиям, считались самыми образцовыми. Эти собаки существовали только потому, что их хозяева-крестьяне по-настоящему заботились о них. Вспомните Бруно ди Сан-Паоло, собаку Комера, он и сегодня был бы ярким образцом корсо. То есть я хочу сказать, что стандарт определялся не по одной собаке. Было измерено много экземпляров, их оценивали судьи высокого класса: Перриконе, Вандони, Морсиани и другие. Особенно мне запомнился последний случай, когда Морсиани приехал за свой счёт, чтобы измерить недавно обнаруженных мной собак. Эти собаки были из Колье де Саннита, их хозяином был механик Джакобаччи Джованни. У него была удивительно красивая сука, необыкновенно яркий экземпляр. После того как Морсиани измерил её (в тот раз он был вместе с Касолино, Гандольфи и Малаваси), её сфотографировали и выпустили буклет с описанием стандарта на четырёх языках и её фотографией на обложке. Буклет раздали судьям FCI на ярмарке в Вероне в 1990-м году. Другой случай был в 1988-м году, когда Перриконе измерял прародителя собак моей родословной, Плуда. Он его очень заинтересовал, и было заметно, что собака отвечала ему взаимностью. Тогда он сказал мне: «Дорожи им, возможно, он станет образцовым кобелем». Плуд точно соответствовал стандарту. Даже оценивая его при регистрации, Морсиани написал: «образцовый экземпляр породы».
- Таким образом, можно сказать,что собаки, жившие тогда в сельской местности, выглядели так же, как выглядит порода корсо согласно современному стандарту?
В: Да. Но в те дни Плуд был не единственной деревенской собакой, тогда их было много.
- Как вы считаете, одобряют ли знакомые вам заводчики существующий стандарт, или они против него?
В: Все они одобряют его, потому что они тоже продолжают начатую нами с Малаваси работу.
- То есть вы говорите вообще обо всех заводчиках, а не только о тех, кто с юга Италии?
В: Однако не забывайте, что именно заводчики Пуглии дали материал всем другим, и что в плане качества повсюду распространилось именно пуглийское разведение. Результаты говорят сами за себя, они – результат не изобретения на пустом месте, но тщательного отбора, кропотливой работы и пристрастного отношения к делу.
- Что вы подразумеваете под тщательным отбором?
В:Говоря об отборе, я всегда подразумеваю консервацию, потому что я никогда не добавлял никаких других пород к корсо и всегда использовал деревенских собак, собак, живущих на ферме. Я скрещивал членов одной семьи, чтобы укрепить родословную, затем выбирал лучших щенков, и продолжал работу уже с ними. В основном я использовал сук один два раза, а затем работал уже с их потомством, чтобы иметь генеалогии, которые мог бы помнить сам. Своего рода собственную родословную. Моей целью всегда было сохранить породу такой, как она есть. Если сегодняшние собаки кажутся несколько иными внешне, это объясняется только лучшим уходом и питанием.
- Но можно ли говорить о чистоте породы, если собаку выращивают без соблюдения правил?
В: Могут подтвердить это в отношение восьмидесяти процентов семей, имевших таких собак. Если какая-то семья теряла свою суку или кобеля, ситуация начинала меняться. Но в то время было много семей, которые ещё сохраняли чистоту породы своих собак благодаря собственной селекции. Например, никто сильно не раздумывал над тем, можно ли скрещивать светло-коричневую собаку с чёрной.
- Как вы думаете, сегодняшние корсы такие же, как собаки прошлого?
В: Сегодняшняя корсо – собака, сохраняющая и несущая в себе черты своих предков: дедушек, отца, матери, то есть вчерашних корсо. Сегодняшние корсы – потомки вчерашних корсо, мы не внесли ничего нового. Это и была причина главных трудностей при их разведении – мы стремились сохранить те же родословные. Эту проблему можно было бы решить значительно проще, введя новую кровь.
- Что вы имеете в виду?
В: Я имею в виду использование собак других пород, но мы никогда не делали этого, потому что нашей целью было сохранить породу такой, как она есть. Введя новую кровь, можно было бы сделать собаку значительно быстрее. Но мы продолжаем использовать только проверенный и надёжный материал – собак этой же породы, потому что именно эту породу необходимо сохранить. Я до сих пор продолжаю разводить прямых потомков тех деревенских собак. Приведу для примера клички таких собак, как Гризо дель Мургезе, Давид дель Дириум, Распутин дель Дириум – всё это потомки деревенского кобеля Плуда. Или Бруно Джуниор, потомок Бруно из Сан-Паоло Цивидале.
- Рост сегодняшних собак отличается от роста тех, деревенских собак прошлого?
В: Рост тот же, что у вчерашних корс, и он соответствует стандарту.
- А черепно-лицевые оси?
В: Как я уже говорил, единственные различия – это различия эстетического свойства. За сегодняшними собаками лучше ухаживают, в то время как собаки прошлого питались только хлебом и водой. Собака выглядела так же, оси всё время были слегка сходящимися. Скажу раз и навсегда: если бы стандарт был определён неверно, я бы этого так не оставил, я бы просто никому не дал спокойно жить. Ведь я проверял каждую собаку собственноручно, дом за домом, ферму за фермой. Я приезжал, заглядывал им в пасть, мне хотелось разобраться с тем, как у них устроены зубы, чтобы убедиться, что они соответствуют сегодняшнеиу стандарту. Я могу привести клички собак и имена их хозяев. Я готов принять вызов от того, кто осмелится утверждать, что в 70-е годы в Пуглии были боксёры, буль-мастифы, доберманы или ещё какие-то им подобные породы. Мне ни разу не приходилось их видеть, по крайней мере в сельской местности. Только представьте себе те месте в то время. Ведь порой никто даже не подозревал, что в таких местах вообще живут люди. Я встречал семьи, живущие в таких местах, о которых вы бы сами сказали: «Вито, ты собираешься ехать по этой дороге, в эту лощину, разве там кто-то живёт?». Да, там жили люди, настоящие люди, те, кто в ту пору ещё держали лошадь в собственной спальне.
- Нужно ли изменять существующий стандарт?
В: Конечно, нет!
В: Когда я начинал свою работу, ни один крестьянин не мог вот так просто отдать свою собаку, потому что у них было мало собак. Я делал так: брал суку на какой-нибудь из ферм от Люцеры до Вольтурино, случал с кобелем, ждал, пока родятся щенки, опять приезжал на ту ферму, проводил щенкам дегельминтизацию, и мне давали двух щенков. Я делал это в течение первых 5-6 лет, подготовил всех сук, затем взял двух кобелей, одного из Цериньолы, другого из Люцеры, из родословной Рокко Кокко. Использовав этих кобелей с определёнными суками, я вернул их хозяевам на фермы. В общем, я подготовил несколько сук, и мне нужен был кобель, который бы стал прародителем моей родословной. Мне нужен был кобель, на которого я бы мог положиться, который дал бы мне лучший результат. На моё счастье, в то время я жил в Манфредонии у семьи Леоне, и у Антонио Леоне, внука Умберто, была светло-коричневая сука Эльза. Её случили с кобелем Бруно из родословной Ордоны, принадлежавшей Пинуччио Палумбу. Родилось четыре щенка, в том числе Плуд, кобель, позже ставший прародителем моей родословной. Я часто заезжал к Антонио Леоне, хотел, чтобы он отдал мне этого щенка, но он ни за что не соглашался. Но однажды один из братьев Антонио приехал за молоком на ферму, принадлежавшую двоюродному брату Умберто Леоне – Филиппо Леоне, и случайно задавил собаку Филиппо. Тогда Филиппо отправился к отцу Антонио и сказал: «Ты должен мне дать другую собаку взамен, или мы поссоримся». Антонио отдал ему Плуда. И вот, как-то зайдя на ферму к Филиппо, я увидел его. Прошло уже восемь месяцев, щенок подрос, но я не смог забрать его, они не соглашались отдать его. Потом Филиппо захотел избавиться от своих коров и переехать жить из деревни в город. В тот момент я оказался рядом и предложил ему забрать собаку. Я смотрел на Плуда и говорил: «Вот собака, которая мне нужна. Мне нужно восстановить эту породу. У меня уже приготовлены суки, мне нужен для них кобель». Я отдал Филиппо Леоне покрывало и простыню, и он отдал мне Плуда.
Этот кобель не подпускал меня к себе. Ему было всего восемь месяцев, а он вёл себя, как взрослая собака. Мне погрузили его в машину, я привёз его к себе, и мы подружились, он полюбил меня, у него был уникальный интеллект. Я верил в эту собаку, потому что он был из родословной Умберто Леоне. Объясню, почему.
В Манфредонии много говорили о собаке, которая была у Умберто Леоне в 70-е годы; тот кобель был того же цвета, что Плуд, его звали Сатурно. Сатурно случили с сукой, родившей щенка, которого назвали Леоне. Это был кобель тигрового окраса с белыми полосками. Леоне отдали семье Пренсипи из Манфредонии, и позже я случил с ним одну из сестёр Плуда, и из этого помёта взял себе двух сук, Лиану и Луану, которых позже использовал при селекции. Леоне был щенком из помёта Сатурно. Позже его случили с другой сукой, и в тот раз родилась Эльза, мать прародителя моей родословной Плуда и Сатурно 2-го (тигрового окраса), который стал отцом кобеля Роки, сегодняшней собаки Умберто Леоне. Разъезжая с места на место по работе, я расспрашивал людей, у которых были собаки, что им известно о недавно родившихся помётах. Я довольно сильно привязался к крови Сатурно 1-го, чёрного окраса, потому что по словам старожилов, он был очень интересной собакой. Однажды я спросил Умберто, где живут последние потомки Сатурно 1-го. Он ответил, что одна сука жила у владельца бензозаправочной станции Чичиола. Ещё я отдал суку и кобеля охраннику полей в Сан-Джованни Ротондо. Мы не могли использовать суку, потому что она была бесплодной. Кобель с Сан-Джовании Ротондо уже умер, а вторая сука перешла к другому хозяину, крестьянину Джузеппе Руссо. Джузеппе дал мне эту суку, но ей было уже довольно много лет. Я использовал её дважды, и отдал Джузеппе другую молодую суку.
Я рассказываю всё это с одной целью – чтобы доказать, что моя теория оказалась верна. Умберто был одним из тех, кто разводил корсо не на продажу, а для самих себя. Поэтому он никогда никому не отдавал своих собак просто так. Члены семьи Леоне всегда обменивались только своими собственными единокровными щенками. Это были единокровные собаки, поэтому я сказал себе: «В этих собаках есть много родственной крови, поэтому если я случу их со своими специально отобранными собаками, черты единокровной собаки будут немного доминировать, но тогда я смогу создать тип быстрее», и, как мы теперь видим, так оно и вышло.
Хочу сказать, что некоторые люди совершенно безодоказательно пытаются говорить какие-то глупости о том, о сём. Все собаки, которых мы имеем сегодня – это потомки тех собак, мы не так уж далеко от них отошли, в большинстве случаев это прадеды и прапрадеды. У меня до сих пор есть несколько прямых потомков тех собак: Давид, Гризо, Распутин.Что нам делать дальше? А эти люди, которые ходят и выискивают какие-то цифры? Приезжайте, смотрите, поймите, в чём дело, приводите свои доказательства...
- То есть, вы хотите сказать: «Я потратил жизнь на их поиски, на их изучение, на то, чтобы их собрать из разных мест, а тут появляются какие-то люди и говорят: всё было не так, а вот как». Представляю, как вам должно быть неприятно, когда кто-то заявляет, что никто не исследовал эту породу в сельской местности. Это понятное чувство.
В:Я провёл такие исследования, я исследовал даже больше, чем требовалось!
Отчёт Морсиани о Плуде: экземпляр большого размера, чёрный, хороший, крепкие кости, хорошая шерсть, образцовая голова, небольшая сходимость, хорошее соотношение между черепом и мордой, хорошо сформированный, слегка светлый глаз, правильный череп с ярко выраженной лобной бороздой, мощная морда, хорошо развитые masseters без преувеличения, отличный тип, слегка prognathous, немного тяжеловатая шея с лёгким подвесом. Подходит в качестве первичного прародителя, образцовый экземпляр породы (Антонио Морсиани).
http://corsoclub.com/ru/interviu/70-2009-06-03-13-15-25
